«Живая вода». Театр-исповедь

08.03.2023

Наталья Шатова,

Московский Сретенский монастырь

– Лариса Ивановна, театр существует уже 20 лет и, судя по отзывам зрителей, очень любим, вы трогаете сердца людей. В момент, когда был организован театр, наверняка Вы ставили себе определенные цели и задачи. Спустя годы можно ли сказать, что они достигнуты?

– В 2003 году, когда мы приступили к созданию такого необычного театра, мы не стремились заработать себе славу или извлечь прибыль. Мы хотели сделать так, чтобы все наши спектакли проникали в самое сердце. Мы даже иногда шутили, что каждый наш зритель должен быть затронут до глубины души. Иными словами, мы не работали во имя театра и искусства, мы считаем, что театр служит средством для того, чтобы поднимать важные и серьезные темы. Наше кредо и главная цель – послужить теме.

За эти годы ни разу никто нас серьезно не поддерживал. Когда оглядываешься назад, то не веришь, что так могло получиться, поэтому мы сами удивляемся, как мы живем и выживаем. За 20 лет у нас появилось достаточно много спектаклей-программ. Это не просто спектакль, чтобы нам похлопали и покричали «браво», это симбиоз театрального искусства и социально значимых вопросов, на которые мы также приглашаем разных специалистов по теме нашего спектакля. Если у нас тема сохранения нерожденных младенцев, мы приглашаем на этот спектакль-программу акушера-гинеколога или другого профильного специалиста. Сейчас у нас идет спектакль «Верные Точка Ру» о царской семье и современной молодежи. У нас выступает современный публицист и историк Петр Валентинович Мультатули, который очень глубоко знает эту тему и исследовал ее. У нас также есть спектакль «Он-Она» на тему сохранения семьи, направленный против разводов. С нами несколько лет сотрудничает православный психолог Надежда Григорьевна Храмова. Иногда мы за неделю до спектакля собираем группы школьников и молодежи, с ними проводятся беседы, потом они смотрят спектакль, а после пишут какие-то отзывы и свои впечатления.

– Вы декларируете, и люди это чувствуют, что не хотите поучать. У вас нет назидательного или менторского тона. При этом вы каким-то образом все-таки раскрываете тему и заставляете человека реагировать на поднятую тему. Как вам это удается? Где та грань между тем, чтобы рассказать и не поучать?

– Это тоже одна из наших целей. Когда у нас создается какой-то спектакль, идут репетиции, я прошу убрать назидание и учительский тон, труппа сразу понимает, о чем я говорю. Если в какой-то теме ты пытаешься назидать, то сразу же у зрителя возникает «броня», он не будет тебя слушать, не будет доверия. Мы должны быть не театром-проповедью, а театром-исповедью. В нашем понимании, если ты хочешь раскрыть какую-то тему, то ты должен это сделать посредством искусства. Мы создаем метафоры, ищем, как с помощью искусства можно прикоснуться к теме, чтобы отойти от лобового назидания. Но это самая сложная задача, и мы, можно сказать, ходим по лезвию бритвы.

«Мы должны быть не театром-проповедью, а театром-исповедью»

– Мне кажется, что для Вас было важно создать коллектив, который разделяет Вашу точку зрения. Это люди, которые смотрят с Вами в одну сторону. Когда Вы собирали людей, как драгоценности, по крупицам, это был серьезный период испытания, и можно было ошибиться. С виду человек твой, а когда ты начинаешь с ним работать, то понимаешь, что вам не по пути. Как создавался коллектив единомышленников? Часто у обывателей создается впечатление, что театр – это склоки, сплетни, скандалы. А у Вас театр про любовь, про искусство и желание сказать что-то важное.

– Мне неблизко, когда в театрах есть разъединенность. У нас что ни спектакль, то действительно важная тема. Допустим, все взрослые знают, что в России зашкаливает статистика разводов, достигает в некоторых регионах страны 90 процентов. На эту тему у нас есть спектакль-программа «Сердцебиение», которая рассказывает об абортах. Если у нас в коллективе не будет общего сплоченного духа, когда прикасаешься к таким темам, ничего не получится. Я сама всегда понимаю и вижу, если кто-то вносит дух отчуждения, выпячивает себя. В такие моменты я говорю: «Что ты несешь себя? Убери это, давай послужим теме». Когда столько лет работаешь, с полуслова понимаешь друг друга. Мы еще шутим, что не надо включать «Актер Актерыча». Когда у человека есть нацеленность послужить теме и раскрыть свой дар, он всегда здорово работает. Но когда человек начинает подчеркивать свою значимость, актерский талант и преподносить себя – это уже не наш стиль и не наш дух. Были несколько раз такие ситуации, когда меня просили взять в коллектив актеров, которые уже добились известности, статуса. Хоть мы не обладаем особыми ресурсами, мы все равно отказывались, потому что понимаем, что этот человек будет отдельно у нас. Или у нас обсуждалось, готов ли человек работать не на себя, а на тему. Если это близко, то тогда можно попробовать. А если это неприемлемо и неблизко, то лучше и не начинать.

Спектакль «Сердцебиение»

– Получается, что рождение спектакля – это всегда совместный процесс и сотворчество. Существует какая-то канва и основа, которую предлагают авторы или Вы, а дальше начинается общая работа, где участвуют умы, души и сердца всего коллектива. В результате получается ваш общий театральный «ребенок».

– Когда мы создаем какой-то новый спектакль, то прежде всего должен быть каркас. Если его нет, то начинается анархия, когда каждый предлагает что-то попробовать, поэтому создается сценарий-сырье, как мы его называем. Если изначально его нет, то я не верю, что может что-то получиться в итоге. У нас есть исходный материал, все понимают свои роли, задачи и сценарный план. А дальше, поскольку многие ребята действительно живут этими темами, конечно, появляются какие-то предложения. Например, у нас ребята пишут хорошую музыку, стихи, и мы можем их добавить. У нас принцип, что отбирается самое лучшее, но, естественно, под чутким руководством.

– Как рождается сама идея «сырья»? Насколько мне известно, попечителем театра «Живая вода» является известный православный автор Наталья Сухинина. Расскажите, пожалуйста, о Вашей совместной работе с ней.

– Как я уже сказала, целью создания нашего театра было именно послужить самым насущным темам. Нам никто сверху ничего не указывает. Мы не ставим так называемые «датские», спектакли ради какой-то даты. В эту сторону мы никогда не шли и не пойдем. Тема выбирается, если есть реальная боль. Есть боль оттого, что у нас практически вся Россия разводится, и мы говорим об этом. Есть боль о том, что у нас миллионы абортов, и мы поднимаем эту тему. Раз она самая кровоточащая для России, хочется над ней поработать, чтобы привнести свои капельки живой воды, которые могут принести пользу. Исходя из этой боли, мы долго искали автора, чтобы он был живой, чтобы это был профессиональный писатель и сценарист, который обладает даром. Мы не сразу нашли такого автора. С Натальей Сухининой все складывалось очень интересно. Это было много лет назад. Об этой писательнице мне не раз говорили многие люди. А когда я наконец прочла ее книгу, она буквально меня поглотила. Я поняла, что это был Промысл Божий и пора бы познакомиться с ее творчеством, это наш автор. Наталья Евгеньевна действительно живет и дышит тем, что пишет. Я вдруг подумала, что было бы здорово, если бы Сухинина стала автором нашего театра. Это было летом, нам рассказали, что Наталья Евгеньевна жила в то время в Абхазии. Туда было сложно купить билеты и добраться, но мы какими-то сложными путями нашли телефон и в июле все-таки доехали к ней в Абхазию. С тех пор прошло уже около 10 лет. Вместе с Натальей и актрисой Татьяной Пашковой (теперь уже игуменьей Ксенией) мы писали сценарий «Он-Она». Втроем мы пытались создать каркас этого спектакля. Наталья была литературным заведующим нашей лаборатории, как настоящий мастер слова.

Наталья Сухинина

– Если вы берете духовную тему, то в спектаклях она, что называется, не «выпирает», а идет вторым-третьим планом. У вас нет нарочитой духовности. Но при этом говорить на духовные темы нельзя без благословения, поддержки, глубокого погружения. Как найти баланс между тем, чтобы не выпячивать и действительно проникновенно и полно рассказать о таких темах?

– Когда наше сырье-каркас почти готово, мы обязательно даем читать кому-то из духовных лиц. За эти годы Господь подарил нам, наверное, около десяти священников, которые стали нашими друзьями. Мы сами себе устраиваем такой духовный контроль. Если ты берешься за духовную тему, не дай Бог тебя занесет не в ту сторону, поэтому мы обязательно советуемся с теми батюшками, которым мы доверяем и с которыми дружим. Замечания, которые мы получаем, мы стараемся учитывать.

«Тема выбирается, если есть реальная боль»

– Вам хотелось бы больше спектаклей посвящать темам духовности, веры, православия или в приоритете общественно значимые темы? Что для Вас, как для руководителя, важнее и ближе к сердцу?

– Как я уже сказала, на что откликается сердце, то и значимо. У меня лично так происходит. Я стараюсь выбирать ту тему, которая горит, болит, и тогда появляется огромное желание ее сделать. Мы стараемся сделать спектакль так, чтобы он не был откровенно религиозным, а был современным. У нас во многих спектаклях играют современные музыканты, звучит живая музыка и живые голоса. Даже в спектакле о царской семье пересекается история и современность. Мы пытаемся говорить на языке, который близок молодежи. Мы сознательно делаем так, чтобы у людей не складывалось впечатление, что это духовный театр и все наши спектакли сделаны с молитвами, тропарями и так далее. Нет, мы хотим, чтобы наши спектакли могли прозвучать для разных категорий зрителей, а не только для православных. Мы пытаемся так создавать спектакли, чтобы они были интересны разной публике.

– Существование театра в течение 20 лет без финансовой поддержки – это большое чудо. Это удивительно: нет спонсоров, помещения, которое было бы закреплено за вами...

– Для меня важно принести пользу. Допустим, мы делаем спектакль «Он-Она», и, если после этого спектакля какая-то пара, а может, и не одна, не разведется, значит, мы заронили эти капли живой воды. Приведу один яркий пример. Нас пригласили выступать с гастролями в Сургуте, где также есть неравнодушные люди, которые тоже испытывают боль от того, как растлевают современную молодежь. Так вот на этом спектакле оказалась пара, которая развелась, у них трое детей. И когда в конце спектакля они пошли друг к другу, как в кино, обнялись, поцеловались и дети бросились к ним, то это было настоящим счастьем...

Спектакль «Он-Она»

– Это как раз тот случай, ради чего существует все творчество.

– Да, хотелось бы, чтобы было так. Это такой яркий пример, но не всегда так бывает. Но цель у нас такая, чтобы спектакль мог воздействовать именно так и проникнуть в глубины души. Мы намечаем ступени сценарного хода, чтобы затронуть сердце человека. Много можно рассказывать о реакции зрителей после спектаклей. Мы надеемся, если человек окажется один на один с темой развода, аборта или другой значимой темой, ему помогут наши спектакли. 

Еще одна болевая тема для меня – это царская семья, страстотерпцы, их мученический подвиг в России еще не многие знают. После спектакля «Верные Точка Ру» люди проникаются. Одна зрительница рассказывала, что никак не могла уговорить своего 24-летнего сына, чтобы он пришел в наш театр и посмотрел этот спектакль. И тут ей удалось уговорить, и каково же было ее удивление, когда после спектакля сын буквально ворвался в квартиру, побежал к компьютеру и захотел узнать, кто такой Федор Артурович Келлер. Когда она рассказала этот эпизод, для нас это тоже была большая радость. В спектакле мы как раз рассказываем об этой исторической личности. Он был особенно верным и не предал царя.

– Афиши сегодня предлагают множество спектаклей и развлекательных мероприятий, невероятное количество весьма легкомысленных постановок, низкопробных комедий. Сейчас не так много действительно серьезных постановок, которые заставляют задуматься. Мне кажется, что это общая тенденция современного общества: вместо того чтобы идти вверх, мы спускаемся вниз.

– Мне сложно сказать за каких-то режиссеров и художественных руководителей, почему они ставят те или иные спектакли не самого высокого качества. Это их жизнь и их совесть. Что касается нас, мы можем ответить только за себя. Я считаю, что театр – это кафедра, как говорил Николай Васильевич Гоголь. Это такой энергетически мощный вид искусства! Человек приходит, и перед ним живые актеры, живые сердца и живая энергетика. И если ты вкладываешь что-то действительно мощное и сильное, это действительно может приносить большую пользу, поэтому у нас и мысли не пролетало, чтобы перейти на какую-то «развлекуху», которой сейчас просто море и океан. Нам отпущено так мало времени, чтобы жить на этой земле, чтобы расходовать свое время на подобные пошлости. Это общая болевая тенденция, что последние 30–40 лет телевидению было позволено транслировать немыслимые грубости и пошлости.

«Нам отпущено слишком мало времени, чтобы расходовать его на пошлости»

– Это тренд сейчас.

– Почему-то это позволяется. Это очень странно. А сколько пустых сериалов и всего поверхностного? Это же портит вкус.

Спектакль «Верные точка Ру»

– У театра есть еще цикл спектаклей для молодежи в формате уроков, лекций, бесед. Какова их основная цель – поговорить на злободневные темы, но не менторским тоном? Как это лучше назвать? Театрально-образовательная история?

– Как я уже говорила, мы стараемся не уходить в назидание и урок. Любой спектакль будет сделан с элементами искусства, художественности, метафорами. Но все равно это наш выход на публику, в котором присутствует программность. Это не значит, что наши спектакли должны быть обучающими уроками. Мы пытаемся сделать некий симбиоз, пытаемся сделать так, чтобы зритель ушел от нас более обогащенным, чтобы он послушал какую-то лекцию и в то же время посмотрел сам спектакль, где действуют художественные законы. Здесь нет совмещения, чтобы лекция была в самом спектакле.

– Пользуются ли такие форматы популярностью? Можно сказать, что на них приходят зрители в том же количестве, как и на обычные спектакли?

– Последний год или два можно сказать, что лед тронулся. Люди стали понимать, что мы действительно спускаемся по ступенькам вниз. Яркий пример нашего нового спектакля, мы его недавно создали. Он называется «ШАХ и МАТ, или Дон Кихот, мат и молекулы». Это спектакль на тему матершины. Удивительно, но, когда зрители увидели, что у нас перед спектаклем будет выступление специалиста на эту тему, они очень интересовались, состоится ли оно. Они делали на этом акцент. Люди стремятся к тому, чтобы получить информацию именно в таком объеме, и вдруг появился живой интерес к этому формату. Хотелось бы также отметить, что у нас работают удивительно талантливые и профессиональные актеры. Меня поражает их стремление послужить доброму делу. Зная, что они не могут заработать у нас значительные деньги, заработать престиж, они все равно приходят к нам. Некоторые актеры с нами уже 10–15 лет. Можно сказать, что у нас очень давняя и очень сплоченная команда. Я считаю, что все они совершают настоящие поступки.

У нас служит известная актриса Надежда Бахтина, Игорь Коровин, Вячеслав Крутиков, Алексей Гиммельрейх, Екатерина Крутикова, Екатерина Теут, Олег Осипов и многие другие. Это люди, которые находят время, чтобы послужить таким темам. Иногда думают, что театр «Живая вода» – это что-то православное, непрофессиональное, какая-то самодеятельность. На самом деле у нас работают профессиональные актеры, окончившие МХАТ, ГИТИС, Щукинское, Гнесинское училище, консерваторию. Смысл в том, чтобы говорить на такие темы именно профессиональным языком. Иногда в шутку мы называем себя «партизанским театром». Хотелось бы, чтобы было больше организаций и людей, которые бы нас поддерживали. Если бы это было, то мы бы имели больше возможностей выступать.