«С ПОМОЩЬЮ ТЕАТРА СЛУЖИМ ГОСПОДУ»

27.05.2024

Наталья Рязанцева,

Сретенский монастырь

У моей любимой писательницы Наталии Сухининой есть прекрасная книга с названием «Дорога, ставшая судьбой». Для актрисы Екатерины Крутиковой судьбой стал театр. Театр православный, театр честный, театр думающий, театр – «Живая вода». Там роли, которые оживляют души, помогают сердцам не черстветь. Там – слово о Боге, вере, Отечестве. И говоря с Екатериной о ее пути в театре, мы на самом деле говорим с ней о пути к Богу.

– В спектакле «Фрейлина» Вы играете Анастасию Гендрикову. Непрославленная в лике святых, эта хрупкая, но сильная духом девушка является новомученицей, исповедницей веры православной. Для Сретенского монастыря подвиг людей, положивших свою жизнь за веру, царя и Отечество, звучит особенно. Как эта тема отзывается в Вашем сердце?

– Я очень хорошо помню, как на школьных уроках истории мы проходили эту тему, и нам говорили, что Николай II был слабовольным царем, что он якобы сдал Россию, отрекся от трона, что это было избавление от слабого правителя и лучший выбор для России. Но когда я в 2009 году переехала из Минска в Москву, то по Божиему Провидению совершенно неожиданно познакомилась с режиссером-документалистом Евгением Крыловым, который в тот момент работал над фильмом «Николай II. Сорванный триумф», и автор, Петр Мультатули, брал интервью у историков. Среди них была Наталья Нарочницкая. Я помню, что у меня произошло какое-то озарение, когда я ее услышала. Интервью длилось более двух часов, а в фильм вошли только небольшие фрагменты. Но я помню, что я рыдала. Съемки проходили в офисе Натальи Алексеевны, я сидела в соседнем кабинете, смотрела на красивую Москву, на Цветной бульвар, а у меня была боль в сердце от того, что все это было в нашей истории, у меня до сих пор слезы на глазах, когда затрагивается эта тема.

А летом 2009 года я познакомилась с театром «Живая вода». И когда мы стали разбирать тему новомучеников, то тщательно изучали, что произошло с царской семьей, как ее страшно оболгали, какие судьбы были у людей, которые остались ей верны. Можно взять историю каждого члена царской семьи и рыдать над тем, насколько прекрасными были эти замученные люди.

Наш руководитель Лариса Ивановна Никулина рассказывала нам, как однажды ее духовник подвел ее к иконе и спросил, кто на ней изображен. Она ответила, что это святые люди. А он сказал: «Это нормальные люди». Это те люди, которые отличают добро от зла и живут согласно своей совести. Те люди, которые остались верны царской семье, – это нормальные люди. Мы сейчас очень сильно отклонились от понятия нормы и придумали себе нормы другие.

– Мне кажется, что не всякий актер приживается в театре «Живая вода». Ведь если ты не смотришь в одном направлении с творческим коллективом, то, наверное, тебе не стоит там работать. Я так понимаю, что Вы, придя в театр в 2009 году, попали в коллектив единомышленников и Вам там хорошо?

– Да, это даже больше похоже на общину, на то, что, к сожалению, разрушил Советский Союз. Семья – это малая община. Община сама по себе – в деревне, вокруг храма, вокруг батюшки. Эта община вливается в городскую общину, затем – в целое государство. И у самой малой, и у средней, и у самой большой общины есть одна цель, единые порывы. Я все время думаю, что наш театр – это тоже своеобразная община. Не театр был со мной, а я с театром смотрела в одну сторону. Не сразу, но мне пришлось тоже себя немного поломать. Была и внутренняя гордыня, она и сейчас порой проявляется. С этим приходится работать: где-то наступать на горло какому-то раздражению. Лариса Ивановна Никулина, руководитель театра «Живая вода, не позволяет нам друг друга задевать, поэтому случайных людей у нас в театре нет.

– При нынешнем достаточном количестве откровенно глупых, пошлых и фальшивых спектаклей, глубокие по содержанию и целомудрию спектакли единичны. Как удается вашему театру выстоять против этого потока? У вас есть своя аудитория, свой зритель?

– Мы стараемся не вливаться в этот поток и не боремся с ним, не бросаем себя на амбразуру, не кричим, не бьем себя в грудь и не говорим, что мы лучше, чем они. Мы просто делаем свое дело, стараемся служить от сердца. Для нас это именно служение. Кто с этим согласен, может сказать, что с помощью театра служит Господу. Какое умение мне дал Господь, буду им служить, пока могу. Буду служить темам, которые мы раскрываем в театре. Если наш театр «Живая вода» вдруг начнет поднимать темы, которые его не волнуют, и если мы возьмем какую-то странную тему, которая расходится с нашими взглядами, что для нас немыслимо, то перестанет быть театром «Живая вода». Тут важно то, что мы делаем, а не где мы делаем и как.

– В спектакле «Фрейлина» визави Вашей героини, современной актрисе, поступило предложение сыграть в сериале главную роль, но Промыслом Божием она роль не получила. Именно это заставило ее перечитать сценарий, рассказывающий о судьбе Анастасии Гендриковой. А Вам поступали предложения сняться в откровенно неинтересном сериале, но за большие деньги? Такие искушения бывали?

– Не могу сказать, что мне поступали какие-то подобные предложения, но иногда предлагали то, с чем я не могла согласиться. Я стараюсь отказываться максимально корректно, чтобы не обидеть людей. Просто говорю, что, к сожалению, занята. Такие случаи, на самом деле, не редки.

– Это же нравственный выбор: продать талант за деньги или же играть то, к чему лежит душа, но не получая огромных гонораров.

– Я могу честно и откровенно признаться, что очень боюсь такого предложения. Наша семья небогата, у нас трое деток, и очень хочется заработать, хочется сниматься в кино. Понимая, что и такой выбор тоже возможен, я прошу Господа отвести от меня недостойное предложение. Я понимаю, что могу быть слабой и пойти на компромиссы. Пока такой выбор передо мной не стоял. Наверное, Боженька знает, что я слабая, и отводит его от меня.

– Ваш супруг тоже играет в театре?

– Да. Театр «Живая вода» мне многое дал, в том числе и супруга. Я искала работу в Москве и увидела объявление, что православный театр ищет героя 20–45 лет и героиню 20–25 лет для спектаклей. Я позвонила, потому что меня привлекло именно то, что это православный театр. Будучи в Москве, я ходила на спектакли в лучшие театры и понимала, что не хочу вновь оказаться в атмосфере закулисных игр и интриг. И в том объявлении я зацепилась за слово «православный». Я позвонила по номеру в объявлении, поговорила с Ларисой Ивановной, которая сразу попросила называть ее просто Ларисой. Я прислала свои фотографии, они посмотрели на меня. Мы договорились о встрече. Я прошла кастинг, что-то прочитала, спела, рассказала о себе. Показала небольшой ролик, который мы снимали с Евгением Крыловым. Это была достойная работа, хоть и игровая.

Мне сразу сказали, что я буду «играть со Славочкой». Именно так его в театре называли. Волей-неволей я была заинтригована, хотя в тот момент я не была готова никого принимать близко к сердцу. А потом мы с ним встретились, и я сразу пропала. Мы со Славой репетировали, и через несколько встреч уже стало все понятно. Через год после встречи мы поженились, и теперь у нас семья, трое детей. Старшая дочка даже играет в нашем театре. Она играет юную Анну Вырубову, а также в детском спектакле «Капельки».

– Какая роль для Вас самая близкая? Та, которой Вы особенно дорожите и цените, переживаете за нее? Я понимаю, что это как выбирать из всех любимых детей самого любимого, но на что больше откликается сердце?

– Это и правда сложно. Я сейчас нахожусь в таком периоде, когда мысленно прощаюсь со своими героинями. Мне 43 года, и я понимаю, что уже не все роли смогу продолжить играть. Тяжелее всего было прощаться со спектаклем «Он-Она». Мы его репетировали с мужем, спектакль только придумывался, был еще в этюдной форме. Мы потратили летний месяц, когда никто не работал, всем хотелось отдыхать, а мы приходили и в жару пахали, придумывали этот спектакль. И дело даже не в этой работе, а в том, что это сделало с нами, изменило нас внутри. Благодаря этому спектаклю, ты понял очень многое про себя, про то, как не нужно поступать в семейной жизни, как нужно вовремя успеть попросить прощения и все изменить, как не зацикливаться на мелочах.

По сути большинство разводов происходит из ничего. Не потому, что кто-то кого-то сильно обидел, изменил, бросил. А тогда, когда вроде бы ничего не сделал, а раздражает абсолютно всё. И часто это происходит в первый год после свадьбы, когда люди не понимают, ради чего они женятся, принимают судьбоносное решение в конфетно-букетный период, а на самом деле это очень плохо и очень вредно. Нужно успеть узнать друг о друге не только когда страсти бушуют первые месяцы.

Для меня это драгоценный спектакль, который я играла с удовольствием. Потом я ушла рожать первую дочь. Потом был еще небольшой период, когда я сыграла его несколько раз между рождением первой и второй дочерями. И последний раз я сыграла его в прошлом году. Но сейчас мне уже тяжело физически. Этот спектакль выстроен на молодых актеров. Сейчас вместо меня играет Елизавета Романова. Она замечательно вжилась в эту роль, как будто ее для нее и ставили, это большая редкость.

– Если одни роли для Вас заканчиваются, то другие только начинаются?

– Конечно, я не собираюсь прощаться. У нас будет спектакль «Верные точка ру». Мне довелось сыграть там несколько ролей. Еще когда у меня была одна дочь, я играла жену Келлера. Это была небольшая, но очень теплая и чудесная роль. Обволакивающая любовь жены Келлера делает сцену с генералом очень теплой. Несколько лет я играла Настю, главную героиню. Еще один раз я играла Анну Вырубову. Очень хотела продолжать ее играть, но не получилось. Надеюсь, что мне все же удастся это сделать.

И последняя роль, которую я сыграла в этом спектакле, это дама-сплетница. Это характерная роль, противопоставление всем чудесным героям, которые шли за царем, которые повели себя, как настоящие верные люди. А эти дамы-сплетницы прыскали яд в сторону царской семьи. И в итоге этот яд превратился в страшный поток лжи. Это были роскошные дамы, обеспеченные, образованные, но почему-то они смеялись над тем, что император с императрицей переписываются. Они не могли уместить в своих маленьких головках, что семейная пара может любить друг друга на протяжении 25 лет и писать нежные письма. Вот такую даму-сплетницу я сыграла с великим удовольствием, потому что это шло на благо нашего спектакля. Это совершенно другой опыт.

Точно так же у меня появилась бабочка-болтунья в детском спектакле «Как букашечка стала Божией». Она, в противовес главной героине, тоже легкая и воздушная, думает только о путешествиях, болтает без умолку, не замечая и не слушая тех, кто рядом с ней. Эту роль я тоже сыграла с большим удовольствием. Так что открываю в себе способности характерной героини.

– Вы упомянули, что и Ваша дочь уже играет в театре. Не каждый родитель желает актерской профессии для своего ребенка…

– Очень сложный вопрос. Наша задача с мужем – воспитать детей так, чтобы они могли отличить хорошее от дурного и смогли найти свое место. Очень сложно оставить детей свободными, не навязывать им свою волю. Я все равно сейчас навязываю дочке балетный класс, потому что понимаю, что это очень поможет ее осанке. Дочка же хотела заниматься рисованием, и мы договорились записаться еще и на рисование, если будет хватать времени. Но вообще ее главный выбор – это музыка, поэтому я не очень уверена в том, что ей, как актрисе, будет интересен театр. Может быть, он будет интересен ей с режиссерской точки зрения. Мне кажется, что если она решит связать свою жизнь с искусством, то скорее всего остановится на музыке. Я не стану препятствовать. Я просто должна объяснить детям, что хорошо, а что плохо, чтобы они понимали, на что не стоит тратить свою душу и свои усилия.

– Театр «Живая вода» очень поющий, очень музыкальный. И финальные песни, и песни внутри спектаклей потрясающе красивые. А Вы поющая актриса или больше слушающая?

– Как актриса, я поющая. Когда я пришла в театр, нас было гораздо меньше. Сейчас в труппе уже больше тридцати человек. И среди них есть много профессиональных музыкантов высокого уровня.

Когда я пришла в театр, мы играли спектакль «День Ангела». Изначально от моей героини требовалось, чтобы она была поющей. Я пела, но это нельзя было назвать высоким музыкальным уровнем, хотя для актрисы этого достаточно. Я всегда любила петь и долгое время пела в театре. Сейчас у нас появились профессиональные поющие актеры. Мой муж – вокалист, он закончил ГИТИС. И еще несколько наших актеров делают это весьма достойно.

– Вы сказали, что театр дал Вам все. Чему самому главному научил Вас театр? Какой самый главный урок Господь дает Вам через людей, спектакли, материал, с которым Вы работаете?

– Театр научил меня быть нормальным человеком. Наверное, это самая правильная формулировка. Можно много об этом говорить, но самая суть заключается именно в этом. Когда я нахожусь далеко от театра, сижу дома, ухаживаю за детьми и редко появляюсь в театре, то понимаю, что быть нормальным человеком гораздо сложнее. Мне очень нужно быть в театре как можно чаще и больше. А там – как Бог даст.